Он расползаясь по венам инеем,
Меня повяжет с твоим именем.
И будь уверен, что здесь вымерло всё.
Нет ничего, как в открытом космосе,
И я на кратере Циолковского*
Ловлю губами остатки воздуха, пыль.
Значит будет буря, смешаются ночь и день,
Пересидим, перезимуем, хруст снега и хруст костей
Мои родные звуки пляшут, под веки бросают тень
Тянут тугие жилы, Хьюстон, я жду от тебя вестей
Внутри меня лёд.
Стекло скафандра покрыли трещины,
Меня относит все дальше к вечности,
Волной ударной ломает плечи мне,
Ранит насквозь.
Я помню снег и пустые улицы.
Как мы смеемся, как мы целуемся
Еще немного, когда зажмурюсь я,
Всё тихо уйдет.
Дальше будет буря, смешаются ночь и день,
Пересидим, перезимуем, хруст снега и хруст костей
Мои родные звуки пляшут, под веки бросают тень
Тянут тугие жилы, Хьюстон, я жду от тебя вестей.
И без сожаления об этой планете мой пульс биться перестал.
Земля навалится на орбитальные кольца осколками разных стран,
На все позывные от станции «Мир» никто отвечать не стал,
Всё к черту, всё черные черные дыры,
Теперь ты решаешь сам.
Будет буря, смешаются ночь и день,
Пересидим, перезимуем, хруст снега и хруст костей
Мои родные звуки пляшут, под веки бросают тень
Тянут тугие жилы, Хьюстон, я жду, я жду, я жду от тебя вестей.
Я жду, я жду, я жду от тебя вестей.
Я жду, я жду, я жду, я жду, я жду, я жду.
* Константин Эдуардович Циолковский — русский и советский учёный. Основоположник теоретической космонавтики