Спасибо, Сергей, за высокую оценку.

Насчет "песнь" - нет, Вы ошиблись дважды:
1. у Рильке не Lied, a Lid
2. Не может быть русского "песнь" во множ. числе род. падеже - либо "песен" от "песня", либо "песней" от "песнь".
Уверен, что Вы всё это знаете не хуже меня, просто поторопились или были невнимательны (у меня это случается сплошь и рядом, сигнализируйте!). ;)

Спасибо, конечно, дорогой Сергей, мне лестно это слышать. Но всё-таки немного неловко - ну Вы ведь понимаете, как это звучит для остальных... Я уже много раз искренне признавал, что есть у нас истинные таланты (и называл имена), которые наделены настоящим поэтическим даром, а этот дар предполагает такую, как говорят лингвисты, "лексико-грамматическую трансформацию" авторского текста, когда складывается ситуация, описываемая избитым штампом "переводчик - второй автор произведения". Что это значит? Это значит, что в результате получается уже, собственно, не перевод, а очень вольное переложение оригинала, то есть новое стихотворение, по существу, "по мотивам".
Другой вопрос, кому что нравится. Мне подобные вольные переложения (именно таковыми, кстати, и занимались все крупные поэты и переводчики прошлого) ОЧЕНЬ нравятся своей красотой, образностью, искусством переводчика мыслить самостоятельно.
Но тут ведь вот в чем дело. Для меня они, эти переложения, - как бы противоположный полюс той области стихотворчества, в которой нет перевода в строгом смысле этого слова. Уточняю: в качественных подстрочных переводах есть абсолютная точность, верность замыслу автора оригинального текста, но зато нет обязательных формальных атрибутов любого стихотворения - стихотворного размера и рифм. А на другом полюсе - вольные переложения, это прекрасные примеры поэтического искусства и мышления, но они часто очень далеки во многих местах от того, что написано в исходном произведении, а иногда даже настолько далеко, что их и пресловутой "отсебятиной" назвать мало. Но это же неизбежно - ведь невозможно, как все мы знаем, соблюсти и содержание, и форму в полной мере, это еще никому не удавалось и не удастся.
Многим это не нравится - так, множество критиков ругали, в частности, С. Маршака за слишком большие "вольности" в переводах Шекспира (и не только). Правы они? Правы. Но можно ли признать его переложения мастерскими? А как же! Талантище гигантский! Не без мелких огрехов, но всё-таки...

Что же касается Ваших похвал в мой адрес, то Вы уже, надеюсь, поняли, почему я считаю их преувеличенными. Я держусь где-то посередине. Будучи "привязанным" к строкам оригинала и лишенным от природы дара настоящего сочинительства, с глубокими мыслями, неожиданными образами, красивыми метафорами и пр., я просто стараюсь добиваться максимально возможного в двух аспектах: а) в сохранении авторских формальных признаков стиха (уже перечислил их выше); б) в старании не слишком далеко уйти от оттенков смысла. В простых стихах это удается, в более сложных - хуже, и тогда я прибегаю к помощи разных дополнительных источников - переводных и толковых словарей; уже имеющихся переводов коллег на русский и другие языки; советов более опытных друзей. Мне нередко помогают, и я очень благодарен за это.

Вот опять получилось длинно, невольно "скатился" к трактату на тему, которая, собственно, давно всем известна. Но всё это для того, чтобы попросить Вас не ставить меня в неловкое положение, регулярно хваля мои работы, и не обижаться на такую просьбу.