A
A
Баллада о лебеде
Ко мне стучится переводчик: дай что-нибудь переведу!
А я сижу и, между прочим, рифмую лебедя в пруду -
И говорю: Не надо, дескать, пошли Вы лучше бы... домой!
Но он, к несчастью, из простецких и отвечает: "Милый мой,
Что здесь, что дома,- отвечает, - ведь всё равно ж переведу!!
А это, в общем, означает, что я как бы попал в беду -
И не один попал, вестимо, а вместе с лебедем в пруду:
страдать ему неотвратимо и превратиться в лебеду…
Я притворяюсь, что мне плохо, но - нет: дудит в свою дуду
И усмехается пройдоха: "Я без проблем переведу,
я потрясающе умелый, я перевел сто тысяч строк,
сам посуди, задел немалый" - и шасть при этом на порог.
Я - сразу в обморок, понятно! Ему бы тут и осознать,
что мне всё это неприятно, а он лишь лыбится опять,
После чего -- с лицом нахальным -- полшага делает вперёд,
и ну искусственным дыханьем спасать меня... причём рот в рот!
Я не люблю такого дела и, разумеется плююсь,
а он мне шепчет очумело: прекрасен, дескать наш союз,-
И в кабинет, и сразу лезет ручищами в черновики:
мол, где ж тут лебедь... Вот он, лебедь: какие пёрышки, каки ...
е лапки, и носок... и дальше (Иван Андреевич, прости!), --
Причём настолько полон фальши, что ладно бы одной лисы,
гиены, извините, гаже... исходит сладкое слюной:
мол, я же, лебедь, кто же? Я же - отец и мать тебе родной!
Я понимаю: всё пропало и лебедь бедный мой пропал...
пытаюсь приструнить бахвала - не приструняется бахвал.
И видно, видно, что под фалдой, небрежно спящей на полу,
он прячет молоток с кувалдой и заржавевшую пилу.
Святой кирилл, святой Мефодий-свидетели, и весь народ:
вот этим он и переводит (когда, конечно, не рот в рот) --
Таков испытанный и старый, видавший виды городов
чудовищный инструментарий его чудовищных трудов.
Мой белый лебедь горько плачет, ранняя за пером перо:
"Скажи, поэт, а зачем он прячет под фалдой всё это добро?
Страшусь Я молотка с кувалдой и пуще них страшусь пилы,
Обзавелись бы мы щеколдой -- и были целы и целы!
Недаром каждый лебедёнок смывается от вас, людей, -
в тусовку не переведённых, зато здоровых лебедей,
Поскольку наш девиз - свобода, мы все меняемся в лице-с,
боясь процесса перевода... что это, кстати, за процесс? "
Я объясняю: "Значит, лебедь... подозреваю, что сейчас
он разогреется и влепит тебе кувалдой промеж глаз,
потом возьмёт свой молоточек и - как ты лебедь пожилой,
то размягчить тебя чуточек и примется пилить пилой.
Вот значит... а когда распилит, - тут я роняю вздох тоски, -
то, чтобы сохранить твой спирит, перемещает все куски,
останется кой-как их склеить - и это будет означать,
что дело сделано, мой лебедь, и ты уже готов в печать. "
"Ах, как-то это всё не кстати... ведь я уже немолодой!
И кем же буду я в печати? " – "Боюсь, ты будешь лебедой:
В звучаньи сходство сохранится — давай на небо уповать,
а то, что ты уже не птица... на это можно наплевать ".
"Как — "наплевать",— трепещет лебедь, — когда я плаваю в пруду,
а после всех этих нелепиц вдруг превращаюсь в лебеду?
Черты мои пока красивые, но сколь красива лебеда?
К чертям такие перспективы, я улетаю навсегда!"
И вот мой лебедь улетает, а переводчик (о, глупыш!)
Красавца за ногу хватает — "нет, птичка божья, шалишь! —
Вульгарным жестом неуклюжим... тут лебедь тихо и светло
клюёт его массивным клювом — да прямо в ясное чело.
И вот лежит мой переводчик весь в переводческой крови,
лежит и голову морочит: "врача,-кричит,-врача зови!",
И обливается слезами, и гладит ясное чело,
но я нарочно исчезаю, как-бы не слыша ничего.
Пусть кровью он поистекает, пока совсем не истечет —
меня не тронуть пустяками, я не беру их на свой счёт,
и я не брошусь на подмогу тому, кто демон и халдей.
Пусть он погибнет понемногу — не будет мучить лебедей!
Закончен его жизни подвиг: лежит он задом наперёд —
и ничего не переводит, и больше не переведёт,
откинул бренные подковы....а я — а я не пропаду:
я заведу себе другого — другого лебедя в пруду!
Eugen Kluev: トップ3
1. | Баллада о лебеде (Ballada o lebede) |
2. | САМОЛЁТ ЛЕТИТ (SAMOLYoT LETIT) |
3. | ТИРИРИ (TIRIRI) |
"Баллада о лебеде"のイディオム
1. | Видавший виды |
コメント
Music Tales
Read about music throughout history